Забытая классика: "Сильмариллион" стоит вашего времени. Нет, правда!
Феликс Джеймс Миллер, 25 февраля 2023
Если вы провели какое-то время среди консерваторов и реакционеров в англосфере, особенно католических, есть определенные фигуры и идеи, о которых вы привыкли слышать. Многие афоризмы Честертона, вероятно, цитировались (и неправильно цитировались) снова и снова. Вы слышали заявление Джона Адамса о том, что американская конституция была "создана только для моральных и религиозных людей. Это совершенно неадекватно любому правительству”. Вы привыкли к тому, что люди ссылаются на позицию Илера Беллока о том, что "Вера - это Европа". Независимо от того, что из этого вы цените больше всего, вы почти наверняка привыкли к тому, что люди ссылаются на фантастические рассказы Джона Рональда Руэла (Дж.Р.Р.) Толкина.
Это понятно. Толкин, набожный католик с явно реакционным уклоном, был автором "Хоббита", замечательной книги, на которой многие дети воспитываются и по сей день. История о том, как Бильбо Бэггинс покидает свою уютную хоббитскую нору, сталкивается с ужасами, побеждает злого дракона и возвращается в свой любимый дом, не просто интересна, но и глубоко затрагивает нравственное воображение многих людей. Его продолжение, монументальный "Властелин колец" - это обширная эпопея, которая не только увлекает сотни миллионов людей, но и является чрезвычайно плодотворным местом для поиска консервативных культурных и политических метафор. Кроме того, Толкин написал несколько коротких художественных произведений, много научных работ и незаменимую книгу "О волшебных историях".
Однако многие не решаются читать книгу, которая была для него делом всей жизни: "Сильмариллион". Как правило, Сильмариллион упоминается в разговоре двумя способами. Первый как о скучной длинной книге, что-то вроде современной книги Левит. Другой способ — гораздо более пугающий для широкой публики — это когда кто-то, обычно молодой человек, пытается вести длинную, многословную, кажущуюся бесконечной дискуссию о мелочах, которая мало что может сделать, кроме как утомить до слез любого, кто не погружен в знания Толкина. Из-за таких высказываний о книге многие люди по понятным причинам скептически относятся к тому, чтобы брать в руки "Сильмариллион". Они беспокоятся, что это будет читаться как библейские генеалогии, где Шморфульгарп породил Шноттенгульфа и десятистраничные обсуждения горных хребтов.
Когда-то я был среди тех, кто списал "Сильмариллион", но как только я действительно начал его читать, я обнаружил, насколько я ошибался. Для тех, кто находит время для работы над книгой, это далеко не скучно. Это уникальная книга, которая знакомит читателей с широким кругом вымышленной истории, заставляет нас влюбляться в персонажей и заставляет задуматься над фундаментальными вопросами судьбы и цели нашего существования. Возможно, это даже единственное подлинное произведение мифологии, созданное в современную эпоху, как и надеялся Толкин.
Айнулиндале
Несмотря на большую популярность "Хоббита" и "Властелина колец", Толкин всегда считал "Сильмариллион" своим главным произведением. Возможно, из-за этого он придерживался невероятно высоких стандартов, работая над ним всю свою сознательную жизнь и так и не подготовив окончательную рукопись для публикации. Вместо этого он постоянно переделывал — а иногда и полностью менял — персонажей, даты событий и даже конечные судьбы героев и героинь. Из-за этого только после смерти автора "Сильмариллиону" придали каноническую форму и представили публике. Один из детей автора, Кристофер Толкин, который провел годы в качестве своего рода ученика / помощника своего отца, отредактировал произведение с помощью Гая Гавриэля Кея. "Сильмариллион" был опубликован в 1977 году, через четыре года после смерти его автора.
"Сильмариллион", пожалуй, лучше всего описать как собрание мифов, созданных единым разумом. Хотя все главы связаны, они имеют совершенно разные жанры. Некоторые главы кажутся метафизическими, в то время как другие приземленны, некоторые рассказывают о великих приключениях, в то время как другие сосредоточены на историях меньшего масштаба. Однако не создается впечатление, что произведению не хватает формы. Книга состоит из пяти разделов, которые представлены читателям в хронологическом порядке: Айнулиндале, Валаквента, Квента Сильмариллион, Акаллабет, Кольца Власти и Третья эпоха. Первые две части происходят до и во время сотворения мира, в то время как остальные три являются частями "истории" мира Толкина. Средняя часть, "Сильмариллион Квента", занимает основную часть работы, и в ней рассказывается о "сильмариллах", драгоценных камнях великой силы, которых жаждут многие.
Не волнуйтесь, если вас это немного ошеломило — вам определенно не нужно помнить тонкости структуры "Сильмариллиона", чтобы оценить красоту историй внутри. Чтобы прояснить это, я сосредоточусь на начале произведения и использую его, чтобы представить мир "Сильмариллиона".
Вступительный раздел, “Айнулиндале”, рассказывает историю создания Эа, материального мира, который включает в себя "Средиземье". Если книга Бытия описывает творение с акцентом на земле, Айнулиндале фокусируется на небесах. Бог легендариума Толкина Эру Илуватар, чьи имена означают, соответственно, “Единый” и "всеотец", создает Айнур, эквивалент ангелов. И точно так же, как библейские ангелы сортируются по рангам и видам (серафимы, херувимы, престолы, владения и т. Д.), Так и айнур делятся на высших Валар и Майар, их помощников.
Если вы чувствуете себя ошеломленным предыдущим объяснением, не волнуйтесь: именно здесь раскрывается красота мифа. В книге рассказывается о том, как айнур начинают петь по воле Эру Илуватара.
Словами Толкина:
"И он Эру Илуватар говорил с ними, предлагая им темы музыки, и они пели перед ним, и он был рад. Но долгое время они пели только поодиночке или вместе, в то время как остальные слушали; ибо каждый понимал только ту часть разума Илуватара, из которой он пришел, и в понимании своих братьев они росли, но медленно. И все же, слушая, они приходили к более глубокому пониманию и возрастали в унисон и гармонии".
Эта песня, называемая "Музыка айнур", представляет собой своего рода план сотворения мира и его развития в истории. Под руководством Илуватара айнур поют божественный проект, являясь со-творцами мира. Перечитывая этот раздел, я испытываю искушение просто повторить каждое из великолепных описаний Толкина. Я удовлетворюсь только этим:
"Тогда голоса айнуров, подобные арфам и лютням, свирелям и трубам, виолам и органам, и подобно бесчисленным хорам, поющим словами, начали превращать тему Илуватара в великую музыку; и возник звук бесконечных сменяющих друг друга мелодий, сплетенных в гармонии, которая переходила за пределы слуха в глубины и высоты, и места обитания Илуватара были переполнены, и музыка и эхо музыки уходили в Пустоту, и она не была пустотой".
Однако один из айнуров, Мелькор, стал своевольным. Не заинтересованный в плане Илуватара, он начал "вплетать вещи собственного воображения, которые не соответствовали теме Илуватара; ибо он стремился этим увеличить силу и славу роли, отведенной ему самому". Илуватар, однако, способен использовать диссонанс Мелькора, создавая симфонию, которая объединяет и разрешает восстание против его воли.
Если это начинает звучать знакомо, это неудивительно. Мелькор - фигура, очень похожая на Люцифера, падшего ангела христианской теологии, которого часто называют дьяволом. Посеяв раздор в небесной музыке, Мелькор спускается в мир после его создания. При этом он становится главным антагонистом, с которым сталкиваются все многочисленные герои "Сильмариллиона". Вот почему книга должна приобрести такой масштабный исторический масштаб: она позволяет читателям увидеть, как действия Мелькора отражаются на мире, а также как провидение Илуватара использует это, особенно через "сказку о сильмариллах".
Судьба и провидение; языческий миф и христианская история
Одним из поразительных аспектов творчества Толкина является то, как он сочетает силу языческого мифа с христианской чувственностью. Хотя он, как известно, утверждал, что его работы не были аллегорическими, они явно проникнуты творческим сознанием человека глубокой христианской веры, который посвятил свою профессиональную жизнь изучению языка и мифов, выраженных на протяжении всей его истории. Пожалуй, ни одно произведение Толкина не выражает эти два аспекта мышления Толкина — языческую мифологию и христианскую чувствительность — больше, чем "Сильмариллион".
На протяжении всего произведения рассказчик в решающие моменты ссылается на "рок" данного персонажа или города. Когда читатель впервые сталкивается с этим термином, может показаться, что Толкин предсказывает падение всего, чья гибель предсказана, но это не совсем так, как автор использует термин. Вместо этого под “роком” он подразумевает что-то вроде “судьбы” или "предназначения". Почему же тогда он решил использовать термин, столь насыщенный негативными коннотациями? Хотя я не могу говорить о его этимологическом обосновании, есть одна вещь, которая мне, как читателю, ясна: термин "рок", даже когда он используется максимально нейтрально, всегда вызывает легкое чувство дурного предчувствия и бессилия. Таким образом, рок - это то, что ждет многих жителей Эа, когда они столкнутся лицом к лицу с Мелькором.
Этот рок был судьбой тех великих язычников древности, которые пытались построить здоровые цивилизации или даже просто счастливую жизнь. В любой момент зло этого мира может вторгнуться и уничтожить все, что они любили. Без щита жертвы Христа они остались беззащитными перед моральными пращами и стрелами прекрасного, но жестокого мира. Таким образом, некоторые истории в "Сильмариллионе" могут оставить у читателей ощущение тщетности. В книгу вошли "три великих сказания о Средиземье", "Дети Хурина", "Берен" и "Лютиэн", а также "Падение Гондолина". Из них два откровенно душераздирающие. "Дети Хурина" рассказывают трагическую историю одной семьи, в то время как "Падение Гондолина" рассказывает трагическую историю города.
Несмотря на тщетность и "обреченность", в условиях которых живут и умирают эти персонажи, во всем произведении есть моменты, наиболее известные из которых "Сказка о Берене и Лютиен", когда появляется надежда. Я не буду все портить, но в этой истории любви, вдохновленной собственным браком Толкина, есть моменты, которые кажутся более христианскими, чем некоторые из более трагических языческих историй.
Ранее я писал о языческом мифе и обсуждал его связь с христианским искусством и культурой. "Сильмариллион", однако, сопротивляется простой классификации как языческий или христианский, и в этом часть его силы. Не случайно мир Толкина любим как традиционно религиозными, так и светскими людьми. Подумайте, например, об основополагающем мифе, описанном выше. Для христианина это имеет сильный резонанс с их теологией, в то время как для нерелигиозного читателя это прекрасная история, которая перекликается с опытом художественного творчества.
Размышляя о межрелигиозной привлекательности произведений Толкина, я вспоминаю "Дух и письменность в светском мире", эссе современной католической писательницы Донны Тартт. В нем она пишет, что
"Хороший роман ... позволяет неверующим принять участие в мировоззрении, которое религиозные люди считают само собой разумеющимся: жизнь как обширная полифоническая сеть взаимосвязей, предопределенных встреч, случайных выборов и случайностей, и все это управляется объединяющим, хотя и непредвиденным планом. Поскольку романы могут пролить свет на человеческое существование, вот как они это делают. Я думаю, причина, по которой так много нерелигиозных людей верят в просветляющую, гуманистическую, исцеляющую силу романа - Толстого, Фолкнера, Мелвилла — именно в этом сильном внутреннем замысле. Что—то в духе жаждет смысла - жаждет верить в мировой порядок, где нет ничего бесцельного, где характер - это нечто большее, чем химия, а люди - нечто большее, чем случайный хаос молекул. Роман может обеспечить такой синтез в микрокосме, если не в самом высоком смысле; он передает впечатление (если не реальность) более высокого, невидимого порядка значимости".
"Сильмариллион" - это книга, которая легко скользит между грандиозными событиями, потрясающими мир, и мелкими повседневными деталями жизни персонажей. Они красиво переплетаются и создают историю целого мира. Точно так же Божье провидение использует мировые войны и браки, президентские выборы и трепетание крыльев воробья.
Да, чтение "Сильмариллиона" требует некоторого привыкания. В нём есть несколько странных названий, а глава 14 довольно скучна, если у вас нет страсти к географии (просто пропустите ее, если хотите), но это книга уникальной красоты. Если вы найдете время, чтобы прочитать его, вы обнаружите, что ваш разум обогатился рассказами, с которыми вы сталкиваетесь. И тогда вы можете сделать единственное, что лучше, чем читать "Сильмариллион" в первый раз: вы можете перечитать его.
